Военный быт глазами врачей

Автор: к.и.н., Д.К. Вейн

В настоящее время наиболее актуальной темой исследований в области военной истории становится тема судьбы отдельно взятого человека – солдата и офицера младшего или среднего звена. Большой популярностью стали пользоваться сюжеты, связанные с психологией, бытом человека на войне. Историки все чаще стараются показать войну глазами непосредственных её участников. «Полководческий взгляд» на боевые действия «сверху», из штаба,  сменяется «солдатским взглядом» из окопа.

В этой связи история алтайских частей и соединений требует новой оценки, основанной на архивных документах и материалах, значительная часть которых ранее была неизвестна или недоступна исследо­вателям. В данном контексте весьма перспективными являются фонды барнаульских школьных музеев боевой славы. В рамках данной статьи мы остановимся на редко освещаемой в военно-исторической литературе теме – медицина в годы Великой Отечественной войны.

Накануне и в период Великой Отечественной войны на территории Алтайского края было сформировано восемь дивизий – 107-я, 178-я, 232-я, 298-я, 312-я, 315-я, 372-я и 380-я стрелковые (сд) и 73-я и 87-я кавалерийские (кд). Кроме того, на фронт были направлены  42-я и 74-я стрелковые (сбр) и 28-я лыжная бригады (лбр). В составе каждой из частей, согласно штатному расписанию, формировался отдельный медико-санитарный батальон (омсб), либо медико-санитарная рота.

Демидов Семён Николаевич, хирург 218-го ОМСБ 178 сд

В советской историографии опубликовано немало трудов, посвящен­ных боевому пути алтайских соединений. Это как отдельные истории ди­визий, так и обобщающие работы. Однако, сюжеты, связанные с медициной, обходились вниманием. Это произошло не только в силу узко-специальной направленности данной темы, но и, по справедливому замечанию фронтового хирурга С.Н. Демидова, потому, что «рядовые воспоминания о повседневной работе врача хирурга едва ли могут представлять практический интерес» [2, л.1].

В результате работы с фондами школьных музеев Барнаула автору удалось выявить несколько документальных свидетельств фронтовых хирургов и военфельдшеров, служивших в составе частей и соединений, сформированных на Алтае. Это воспоминания хирурга 218-го омсб 178-й сд С.Н. Демидова [2] и военфельдшера того же медсанбата А.Т. Фроловой [4]; медсестры 567-го омсб 56-й гвардейской сд Н.Ф. Зайцевой [3];  медсестры 463-го омсб 372-й сд Т.С. Антипиной [1].

Воспоминания содержат немало эпизодов, характеризующих деятельность хирургов и медицинского персонала медсанбатов и раскрывающих по­вседневный героизм военных медиков. На основе этих мемуаров складывается подлинная картина, которую трудно встретить в массе военно-исторической литературы, выпущенной с момента окончания войны. Эта картина позволяет понять и даже почувствовать, насколько тяжелым, и, в то же время, будничным был труд врачей на фронте.

Семен Николаевич Демидов отмечает, что практической работе военного хирурга и ему, и многим десяткам других приходилось учиться уже на фронте. У отдельных санитаров «вид крови вызывал обмороки»; в течение многих месяцев врачи медсанбата вынуждены были оперировать при лучине, в результате чего у некоторых «непоправимо пострадало зрение», а на раненых эта обстановка оказывала «угнетающее воздействие» [2, л. 2-3]. Сложная фронтовая обстановка требовала не только медицинских знаний, но и умения применять боевое оружие [2, л. 4-5]. Непростой, зачастую горький, опыт первых месяцев войны позволил грамотно организовать обучение на базе полковых и батальонных медицинских пунктов, передавать его в другие подразделения армии и фронта [2, л. 5, 7-8; 4, л. 5], и даже публиковать результаты исследований и выступать с ними на армейских  фронтовых конференциях[2, л. 8].

Нина Феофановна Зайцева, медсестра 567-го ОМСБ 56-й гв. сд

С большим трудом привыкали медики к жизни на фронте, ежедневной смертельной опасности, изматывающим многочасовым дежурствам у операционного стола. Нина Феофановна Зайцева вспоминала об одном из будничных дней на фронте: «Уже к вечеру все лежачие места в сортировке были заняты, а раненые всё поступали. Как закончился первый день, второй и третий день, не знаю, т.к. мы не спали, не отдыхали все эти трое суток. Уже ночью, к концу 3-х суток, когда я наклонилась перевязать ногу раненому, я не могла подняться, как раз в палатку зашел командир санроты Тимошенко, он приказал отвести меня в землянку, где я проспала 3 часа, а потом меня разбудили. Облила голову водой и снова за работу» [3, л. 3-4].

Татьяна Степановна Антипина участвовала в печально известной Любанской операции, проводившейся войсками Волховского фронта в январе-июне 1942 года. В результате неудачно спланированного наступления, 2-я ударная армия попала в окружение, и почти полностью  погибла в новгородских болотах. Долгие годы после войны тема Любанской операции находилапсь под негласным табу – имя генерала Власова бросило черную тень на десятки тысяч людей, погибших в окружении с оружием в руках. Поэтому воспоминания Т.С. Антипиной – уникальный документ, позволяющий раскрыть еще одну страницу этой трагедии.

В частности, она стала свидетельницей выхода из окружения остатков армии: «По шоссе в эвакогоспиталь шло много раненых. Все они голодные, измученные, грязные, обросшие… Началось такое страшное, что трудно себе представить. Фашистские самолеты, как стервятники, набросились на беззащитных людей, и начали безжалостно расстреливать из пулеметов» [1, л. 3]. Перенесшие страшные бои в 3-месячном окружении в болотах, и вырвавшиеся из лап смерти, солдаты погибли в тот момент, когда спасение было близко. На всю жизнь запомнился Татьяне Антипиной такой эпизод: «Перед собой увидела потрясающую картину: на животе, вниз лицом, лежал паренёк, с оторванными обеими ногами, даже жгут не на что было наложить, кровь бурлила из ран. Это был мальчик лет 17-ти, его на фронт не отправляли, он жил в эвакогоспитале и был связным» [1, л. 6].

С трудом справлялись медики с большим потоком раненых, поступавших в полевой госпиталь. По воспоминаниям С.Н. Демидова, приходилось работать в палатках, на два стола: «Закончив операцию на одном столе, где еще накладывают последние швы, поворачиваешься к другому… И так, с короткими перерывами, чтобы перекусить, приходилось работать без сна по несколько суток. Люди валились с ног, в полном смысле этого слова» [2, л. 6].

Все мемуары объединяет одна идея – вы­сказать пережитое, выплеснуть на бумагу накопившиеся воспоминания, все то, что потрясло, запомнилось больше всего. И далеко не всегда это – атака или героический штурм. Часто это бытовые детали, малозначительные, на первый взгляд, эпизоды, которые раскрывают подлинную атмосферу фрон­тового быта. Так, Анна Тимофеевна Фролова вспоминает, как на фронте медики организовали собственный «шумный оркестр» [4, л. 5]. Руководил самодеятельностью хирург 218 омсб Петр Иванович Лекомцев, а вместо инструментов были гребешки для расчесывания волос, стеклянные бутылки, пила и ложки [4, л. 5].

Анна Тимофеевна Фролова, военфельдшер 218-го ОМСБ

Нина Феофановна Зайцева описывает трагический случай, когда едва не погибла в результате неосторожного обращения однополчан с оружием: «В день, когда батальон должен был перебраться через Ловать, командир минроты капитан Чернышев приказал мне сбегать на окончание мыса и сказать, чтобы расчет немедленно шел на командный пункт батальона. Только отошла от них на несколько шагов, как раздался взрыв, осколками ранило правую ногу. Тут же после взрыва прибежал лейтенант Козин, увидел лежащих минометчиков и в сторонке – меня. Оказалось, что заряжающий сбросил в ствол мину за другой. Он был убит, а 2-й ранен» [3, л. 7].

А.Т. Фроловой запомнилась первая встреча с пленным немцем, которому пришлось оказывать помощь в сентябре 1941 года:  «Это был здоровый немец лет 20-ти, тяжело раненый в грудь (открытый пневмоторакс)… Состояние его ухудшалось, и вдруг он меня спросил на русском языке: «А далеко отсюда?». Я спрашиваю, кто: Москва или Берлин? Он замолк, до сих пор помню, какими посмотрел он на меня глазами… Сколько в них было ненависти и зла» [4, л. 1, 2].

В заключение необходимо отметить, что такой тип исторического источника, как письменные воспоминания ря­довых участников войны, встречается сравни­тельно редко. В данном случае имеется в виду источник, написанный не для официальной публикации, а для узкого круга людей (конкретного школьного музея, или адресованный отдельному человеку), представляющий собой не отдельные эпизоды из писем, а вполне завершенное произведение в виде небольшого рассказа, иногда и целой книги. Имеет он и свои особенности. В силу своей неофициальности, такие воспоминания, как правило, лишены пропагандистских штампов. Написанные в 1970-80-х годах, когда память была еще свежа, и не произошло замещения реальных событий «вычитанными» или вымышленными, они содержат уникальные подробности, раскрывающие и военный быт, и психологию человека на фронте, и неизвестные страницы боевого пути, как отдельного человека, так и воинской части, в которой он служил.

Библиографический список

1. Антипина Т.С. Воспоминания (рукописный текст). – Музей 372-й стрелковой Новгородской дивизии. – МБОУ «Гимназия № 131». – ОФ. – 6 л.

2. Демидов С.Н. Воспоминания (машинописный текст). – Архив музея «Исто­рия Отечества». – МБОУ «Гимназия № 69». – ОФ. – Д 1273. – 9 л.

3. Зайцева Н.Ф. Воспоминания (рукописный текст). – Народный музей 56-й гвардейской стрелковой Городокской дивизии. – МБОУ «Гимназия №42». – ОФ. – Д. 3936. – 8 л.

4. Фролова А.Т. Воспоминания (машинописный текст). – Архив музея «Исто­рия Отечества». – МБОУ «Гимназия №69». – ОФ. – Д 27. – 16 л.